Невероятное удовольствие от танцевального фильма Седрика Клапиша «Взлет»

Французский фильм «Восстание» представляет собой сотрудничество французского режиссера Седрика Клапиша и израильского хореографа Хофеша Шехтера. С разрешения StudioCanal

Став Зив, 8 июня 2023 г.

Седрик Клапиш не хотел снимать еще одного «Черного лебедя». Французский режиссер и сценарист давно хотел создать художественный танцевальный фильм. Но на фоне примеров, которые подчеркивают или принижают боль и страдания, он поступил бы иначе. Вместо этого он сосредоточится на страсти, радости и жизни, которые предлагает танец, хотя и не без препятствий - осознанный выбор, уходящий корнями в историю Холокоста его еврейской семьи и его давнюю любовь к движению.

«Корпус», один из самых кассовых французских фильмов 2022 года, выходит в прокат в Америке под названием «Взлет» — меткий намек на эмоциональную дугу, которая отличает этот фильм от поврежденных героинь и более мрачных изображений танца, которые мы раньше не видели. только в культовом психологическом триллере Даррена Аронофски 2010 года, но также и в таких сериалах, как «Плоть и кость» (2015) и «Маленькие милые штучки» (2020). Полнометражный фильм, созданный в сотрудничестве Клапиша и лондонского израильского хореографа Хофеша Шехтера, который играет его самого, посвящен настоящим танцорам, которые действительно танцуют. Не существует двойников тел и иллюзий.

«Люди спрашивают меня о моей работе, и меня не особо волнует, как она выглядит, как звучит и все такое. На самом деле речь идет о людях», — сказал мне Шехтер во время совместного звонка в Zoom с Клапишем. Речь идет «о человеческом опыте и о том, как он ощущается внутри». Он увидел нечто подобное человеческому в работах Клапиша еще тогда, когда смотрел фильм режиссера 2002 года «Испанская квартира», и, по его словам, это способствовало гармоничному сотрудничеству в «Восстании». «Нас действительно объединяет то, как рассказывается история, и где в ее центре находятся человеческие эмоции».

Первые 15 минут Rise почти полностью лишены слов. Мы встречаем нашу главную героиню — 26-летнюю Элизу Готье, которую играет участница балета Парижской оперы Марион Барбо, — стоящую на сцене за тяжелым занавесом. Танцоры ходят и растягиваются в темноте вокруг Элизы, погруженной в свои мысли, пока она готовится к своему дебюту в классической опере XIX века «Баядерка» (которая, следует отметить, все чаще признается проблематичной, не в последнюю очередь из-за ее редуктивного ориентализма). . Оркестр настраивается, и зрители входят в яркий, позолоченный театр. Элиза смотрит в глазок в центре занавески, разглядывая три пустых места. Ее глаза сверкают от улыбки, когда она видит прибытие отца и сестер. Она целует своего парня и направляется за кулисы, чтобы закончить подготовку.

Кажется, все идет по плану для ее важного момента, когда она появляется за кулисами - то есть до тех пор, пока она не видит своего парня на противоположной стороне сцены, резвящегося с другим танцором. Между ними разворачивается балет, яркая фантазия, отделяющая Элизу от безвременного предательства. Ее глаза сверкают от растерянности. Она вздрагивает, входя в комнату. На мгновение неясно, сможет ли она идти дальше, но затем ее мышечная память берет верх, пока не раздается виртуозная кодовая фраза, когда прыжок заканчивается катастрофой: она приземляется скорчившейся кучей, в агонии схватившись за лодыжку.

Слов почти не было произнесено, но они нам и не нужны. «На самом деле у меня было интуитивное ощущение, что начало фильма должно быть именно таким», — сказал Клапиш.

"Я подумал, что было бы интересно дать аудитории путеводитель или язык", - добавил он. «Им просто нужно смотреть. Им нужно смотреть танец, им нужно смотреть на людей, им нужно смотреть на имидж». Это еще один способ войти в фильм и историю, который Клапиш сравнивает с немым кино.

«Когда смотришь фильм Чаплина, все его понимают. Каждый может получить от него удовольствие», — сказал он.

То же самое можно сказать и о «Восстании», фильме, одновременно гиперспецифичном для жизни танцора, а также универсальном для любого человека, каждого человека, которому неожиданно приложили руку и призвали использовать свою устойчивость и найти другой путь вперед.